«Он хочет найти такую же работу, как у Путина»

Любовные страдания психически нездоровой девушки прославили ее на всю страну. В погоне за убегающим бой-френдом 20-летняя Валя направила коляску с младенцем на рельсы метрополитена. Ребенка спас студент УрГПУ Вадим Насипов. А история больной любви, естественно, не могла не привлечь внимание программы «Пусть говорят».

Новые подробности истории о коляске, оказавшейся на рельсах метро. «Помойные дети», сумасшедшая мама, дурная наследственность и украденный ребенок

Любовные страдания психически нездоровой девушки прославили ее на всю страну. В погоне за убегающим бой-френдом 20-летняя Валя направила коляску с младенцем на рельсы метрополитена. Ребенка спас студент УрГПУ Вадим Насипов. А история больной любви, естественно, не могла не привлечь внимание программы «Пусть говорят». Органы опеки обратили внимание на судьбу сына Валентины маленького Макара только после визита в Екатеринбург съемочной группы «Первого канала».

Но сейчас приглашенные на съемку участники драмы получили свои гонорары и уже вернулись по домам. Спасенный малыш находится в больнице с поносом и дефицитом веса. Валя завалила свою страницу «Вконтакте» безграмотным: «Уменя нету жизни без тебя если невернут тебя я убью себя мне недля кого жить только для тебя роднои мои любимыи». «URA.Ru» решило разобраться, почему 2-месячный ребенок чуть не погиб и какая судьба ждет маленького Макара, его маму Валентину и папу Ефима.

В эфире «Пусть говорят», как обычно, было много криков, взаимных оскорблений и сомнительных обвинений. Особенно усердствовала Елена Пестрикова, мама Ефима, того мужчины, из-за любви к которому Валя не заметила катящуюся на рельсы коляску с их общим сыном.

«Она не может быть матерью. У нее на уме одно — мужик. Вцепилась в Ефима, потому что другим не нужна», — заявила развалившаяся на студийном диване женщина. И добавила: «Я ему сказала — дружить дружи, но в дом не приводи». И даже после того, как результатом ДНК-экспертизы было подтверждено отцовство Ефима, заявила, что внук ей не нужен. В первую очередь потому, что живут они вчетвером на 18-ти квадратных метрах.Основным лейтмотивом высказываний членов семьи Пестриковых было насилие, которое девушка Валя якобы совершила над Ефимом. Она и на неделю в сексуальное рабство его забрала. И преследовала бедного мальчика. И ребенком к себе привязать хотела. А Валентина в ответ твердила, как заведенная: «Я люблю Ефима и своего ребенка». Но не могла объяснить, почему, видя, что ее сыну угрожает смертельная опасность, не бросилась его спасать, а медленно двигалась вдоль станции метро. Твердила про какую-то Свету, с которой убегал ее любимый мужчина, и вновь возвращалась к своей любви, от которой ей досталась резинка для волос и сын.

Живущие по соседству с Валиной семьей женщины чуть-чуть прояснили ситуацию. Сначала одна заявила: «Валентина — девочка хорошая. И судить надо ее маму». Затем вторая рассказала, как Валя с сестрами по вечерам забирают с помойки мусорные мешки и несут их в дом. В качестве бонуса для телезрителей — съемки в квартире Валентины Бухряковой: собаки, кошка с котятами, голубь и горы мусора с мухами и тараканами. И здесь же 2-месячный ребенок — грязный, голодный и, по большому счету, никому не нужный.
Когда Валя с сотрудниками съемочной группы ушла в магазин, вдруг спохватившиеся соцработники забрали мальчика. «Все совпало, — пояснила строгая мадам из органов опеки. — Мамы дома не было. Бабушка дверь открыла. Мы быстро „скорую“ вызвали и увезли мальчика». Вернувшаяся из магазина Валентина завыла на весь двор, матерясь вперемешку со слезами: «Верните сына! Они забрали ребенка!»

Присутствующие в студии «Пусть говорят» медленно, но верно начали осознавать, в чем главная беда Вали и ее сына. Правда, в итоге ограничились лишь общими словами. Например, коммунист-депутат Госдумы от Свердловской области Павел Дорохин пафосно заявил, обращаясь к Вале: «Я оставлю координаты, приеду — встретимся в спокойной обстановке и все обсудим». Хотя обсуждать надо не все, а, например, работу участкового педиатра, который не заходил в квартиру к маленькому Макару, «потому что боится собак». Или работников органов опеки, которым было глубоко наплевать, что в загаженной квартире голодает малыш, у которого мама не работает и не получает никакого пособия от государства. Потому что, будучи умственно отсталой, она, тем не менее, не является инвалидом, и после того, как ей исполнилось 18 лет, считается полноценным членом общества.
«Валя — довольно творческая натура, рисовала неплохие картины, у нее хорошие ручки», — рассказывает Юлия Малкова, заведующая отделением "Свободного творческого развития «школы искусств № 4 «АртСозвездие», где уже несколько лет существуют программы по адаптации детей с особенностями умственного развития. Валя Бухрякова и ее младшая сестра Саша несколько лет учились в этой школе: рисовали, играли на музыкальных инструментах, занимались актерским мастерством, танцевали. Именно там Валентина научилась играть на флейте, что стало для нее единственным источником заработка: девушка играла на паперти.
Именно Юлии Валентина первой рассказала о своей беременности и ей же позвонила практически сразу после родов. Именно по совету педагога она на позднем сроке беременности наконец-то сходила в женскую консультацию, правда, сначала спросила: «А что это?» Поэтому мы попросили Юлию Малкову рассказать, почему случилось то, что случилось, и вместе с ней попытаться понять, как жить Вале Бухряковой дальше.

— У девочек — наследственная форма психического заболевания. Они закончили школу для умственно отсталых детей. Занимались у нас. Но проблемы это не решало. Саша (младшая сестра — прим.ред.) страдала клептоманией, воровала все... Если бы могла утащить фортепиано, сделала бы это. Валя — другая. В воровстве никогда не была замечена и даже возвращала украденные сестрой вещи. Но шизоидные формы и у нее проявлялись. Да и не могло быть иначе — у мамы, которая даже не знает, от кого рожала четверых своих детей, заболевание в тяжелой форме.

— То есть ни о какой заботе, о воспитании говорить не приходится?

— Девочки лет до десяти нигде не учились. Когда у мамы случилось очередное обострение, соседи подняли тревогу. Появились органы опеки. Но ведь у нас так просто родительских прав не лишают. Нашли тетю — Татьяну Григорьевну. Она этих «помойных детишек» из мусорных куч выкопала, отмыла, накормила, стала ими заниматься. И до совершеннолетия девочки жили, в основном, у нее.

— Тогда вы с ними и познакомились?

— Да. Но Валя становилась старше, и я начала замечать у нее определенные всплески проявления наследственности — такие «шизоидные идеи», которые захватывали ее и не отпускали. Например, решала, что будет заниматься балетом и станет балериной. Разубеждать ее в этом — абсолютно бесполезно.

— Ее любовь к Ефиму может быть проявлением такой «шизоидной упертости»?

— Вполне возможно.

— Но ведь она смогла выстроить логическую цепочку от беременности к рождению ребенка как способе привязать возлюбленного.

— Не думаю, что она дошла до этого сама. Скорее всего, кто-то подсказал. С ее заболеванием сложно держать мысль. А, кроме того, она, например, не знала и не понимала, что такое беременность, пока ей об этом не сказала педагог в техникуме. Она звонила мне и говорила: «Мне сказали, что я беременная. Что делать?» Я объясняла ей, куда пойти, советовала на учет в службу занятости встать, говорила, чтобы не рассчитывала на совместную жизнь с этим мальчиком. Спрашивала, на что они собираются жить? Он работает? Нет. Ты его кормить будешь — у тебя самой ничего нет.

— Она не получает пенсию или пособие?

— Нет. Она же не инвалид. У нас половина тех, кто заканчивает школы для умственно отсталых, считаются полноценными. Инвалидность могут получить только те, у кого есть какие-то заболевание. Например, у Валиной сестры проблемы с почками, она получает какие-то крохотные деньги. Или те, у кого родители правдами или неправдами «выбивают» инвалидность.

— А Валиного возлюбленного вы не знали?

— Нет. Ее расспрашивала. Из какой он семьи, чем занимается. Она мне говорила, что он работу ищет. И хочет найти такую, как у Путина... О ребенке говорили, пока он еще не родился. Она утверждала: «Я буду его воспитывать».

— Юля, но почему со всеми своими проблемами она шла к вам, человеку, который, когда-то давно был в ее жизни? Разве не должны такие люди состоять на учете, под присмотром?

— Они никому не нужны. Что очень странно по государственным меркам. Сначала мы их учим, потом даем профессию. Но, потратив немало средств и сил, отказываемся от них. Ведь Валю даже уборщицей не возьмут, поскольку таким, как она, нельзя доверять. А они ведут себя, как зверьки, которые пытаются выживать. Бродят вокруг знакомых мест — я своих, уже выросших воспитанников часто вижу возле нашей школы. Они приходят туда, где им было хорошо. И, как бездомные собачонки, начинают придумывать, как бы добыть пропитание..
«Мои любимыи сыночек макарушка сыночек плохо без тебя молоко течет уменя сильно», — написала Валя после того, как у нее забрали ребенка

— Причиной ее равнодушия в тот момент, когда коляска катилась на рельсы, была болезнь?

— Конечно, то, что с ней сейчас происходит — это шизофрения, усиленная послеродовым синдромом. Она родила, плохо понимая, что с ней происходит. У нее на руках ребенок, о котором она имеет очень слабое представление — как кормить, пеленать, мыть... Недосыпание, недоедание. Плюс навязчивая неразделенная любовь. Не думаю, что она сможет растить ребенка. Ведь ее, в первую очередь, надо лечить.
Для Вали Юлия Малкова — человек, у которого можно спросить совета. И она «не будет ругаться», узнав о беременности, как родная тетя

Судьбу маленького Макара будут решать тетушки из органов опеки. Возможно, после шумихи, которую вокруг этой истории создали СМИ, Валентину лишат родительских прав, и о мальчике будет заботиться государство. Хотя Юлия Малкова предполагает, что малыш унаследовал букет диагнозов от психически нездоровых родителей. Но как сложится судьба несчастной Вали, которая считает навязчивую идею любовью, скорее всего, уже через несколько дней мало кого будет волновать.

У Юлии Малковой сейчас занимается девочка со схожим диагнозом. Но у нее есть мама, которая, прислушавшись к мнению педагогов и психологов, решила стерилизовать дочь по достижении 18-летия. Валентине Бухряковой, к сожалению, подобное не грозит. И даже на необходимое психиатрическое лечение она вряд ли может рассчитывать. Так же, как и на материальную помощь. «Городскими маугли» и «особенными детьми» называют таких, как Валя в школе искусств № 4 «АртСозвездие». Вырастая, они становятся ненужными и опасными членами общества.