20 Жовтня 2014
1580
Грузинский реформатор рассказал "Фокусу", что он думает о программе Петра Порошенко "Стратегия-2020" и его достижениях за 4 месяца, а также о риске катастрофы в Украине и вероятности ее возврата в сферу влияния России. Президент Украины недавно представил программу развития Украины "Стратегия–2020".
Грузинский реформатор рассказал "Фокусу", что он думает о программе Петра Порошенко "Стратегия-2020" и его достижениях за 4 месяца, а также о риске катастрофы в Украине и вероятности ее возврата в сферу влияния России
Президент Украины недавно представил программу развития Украины "Стратегия–2020". В ней обозначено намерение добиться за 5 лет подъема Украины в рейтинге легкости ведения бизнеса со 112 места на место в двадцатке, увеличить ВВП на душу населения до $16 тыс., привлечь инвестиции в размере $ 40 млрд., обновить основной состав госслужащих на 70%. Насколько оптимистична эта программа?
Программа – это первый небольшой шаг. Сейчас важнее, как пройдут выборы, какой будет Рада и правительство, будут ли они ориентированы на реформы. Это ключевой момент. А программа... Ну - программа. Я даже поучаствовал в написании каких-то пунктов. Есть шанс, что Украина выполнит все пункты и даже больше, чем записано в этой программе.
Вы проявили чудеса самообладания, энергии, напористости и целеустремленности во время Майдана. Вот сейчас это надо повторить в части изменения страны, в части реформ. Без этого не будет у вас хорошей жизни. И не в том смысле, что экономика будет слаборазвита и вы обеднеете еще больше, а в том смысле, что у вас есть сосед, как и у нас, который хочет вас, как и нас, поглотить.
Поэтому если Украина хочет быть самостоятельной и процветающей страной, она должна проводить реформы - это необходимое условие. Если бы был еще какой-то "жирок", запас, но его нет. Сейчас ситуация критическая: реформы нужны жесткие и сразу.
По словам президента, готовятся 60 реформ и спецпрограмм, которые нужно "запускать одновременно". Но сколько у нас есть времени на то, чтобы обсуждать это все?
Мне кажется, есть несколько важных вещей, на которых нужно сосредоточиться немедленно. Их не 60, и даже не 20. Первое - как остановить финансовую катастрофу? Сейчас стоит вопрос не Украина-2020, а Украина-2015.
Прошло 4 месяца президентства Порошенко, какую оценку вы бы ему поставили?
Я вижу, что по четырем направлениям есть продвижение. Сказать, что продвижение значительное - трудно, что завершенное - тем более, в большей степени это полумеры.
Первое - в сторону борьбы с коррупцией. Это тот пакет законов, который сейчас проходит через парламент. Хотя понятно, что этим дело не может ограничиться. Кроме того, есть вещи, которые находятся вне зоны действия этого закона - в частности, реформа госаппарата.
Второе - это налоговая реформа. Там есть спорные вещи, но сейчас нужно бороться, чтобы она прошла в наилучшей форме, без компромиссов.
Третье - в части уменьшения вот этого совершенно безумного регулирования, которое есть в Украине. Здесь тоже только первый шаг сделан - объединение разных агенств, сокращение численности служащих.
И четвертое - приведение энерготарифов в соответствие хоть с какой-то реальностью.
Но всего этого недостаточно. Украина нуждается в реформах больше, чем любая другая бывшая часть СССР.
Война может быть оправданием медлительности украинской власти?
Наоборот, война могла бы оправдать очень радикальные реформы, и все бы поняли. Возьмем бюджет Украины. Он чудовищный, он поглощает огромные ресурсы. Но ведь ясно, что во время войны необходимо повышать военные расходы, и соответственно - жестко сокращать остальные расходы. И всем было бы понятно - расходы сокращаются, потому что война. Вопрос для Украины сейчас стоит так: пан или пропал Не так, что будет и так хорошо, а так еще лучше. Нет. Пан или пропал.
По причине медлительности власти у нас уже появился национальный флешмоб TrashBucketChallenge. Что вы думаете о народной люстрации чиновников с помощью мусорных контейнеров?
Это продолжение революции. Она не завершилась, потому что не было реформ. Думаю, мы еще много такого увидим, когда движение снизу будет менять ситуацию наверху. Хотя в итоге это все должно быть замещено нормальным парламентским процессом.
Насколько высок риск того, что Украина не справится с вызовами, и Россия вернет ее в сферу своего влияния?
Очень высок риск этого сценария из-за непроведения реформ. И если катастрофа случится, Россия сразу придет вас "обласкать": "Давайте мы вам поможем, вам ведь плохо, вас "фашистская" власть довела". Вы заплатите очень большую цену за нежелание проводить реформы.
Менять страну в украинский парламент идут комбаты, журналисты, певцы и спортсмены. Что вы об этом думаете?
Это постсоветская болезнь, которая должна пройти. И еще, мне кажется, это в какой-то степени укор молодым ребятам, которые хотели оставаться в "белых перчатках", мол, в политике одни негодяи. Я некоторым из них говорил: надо идти. Не потому, что вам нравится первый, второй, или третий номер. А потому что у каждого своя война. Вот надо менять страну, идите и меняйте. Парламент хорош, потому что там занимаются политикой, а не хорошо поют. В некоторых развивающихся странах выбирают людей, которые на экране примелькались. Вот в Филипинах переодически эстрадного певца выбирают президентом. Но это неправильно. Он, конечно, может быть певцом, дело не в этом. Вопрос в ценностях, которые он исповедует, остальное вторично.
Смогла ли Украина выжать максимум из международной дипломатии?
Нужно проявлять еще больше активности проявлять, в том числе и на уровне народной дипломатии. Я за последнюю неделю был в трех европейских столицах. И ни в одной из них не видел никакой уличной активности в защиту Украины. А ведь важно формировать правильный взгляд на вещи у европейских стран. И у жителей США, и Канады, вообще в мире. Чтобы они понимали, кто их враг, и кто друг. Чтобы не говорили глупостей вроде: да с Украиной и Россией непонятно, кто кого обидел.
К сожалению, в европейской политике много людей, которым проще говорить с Украиной о каких-то уступках, чем с Россией строгим тоном. Вот госпожа Могерини (новый руководитель общеевропейской дипломатии, - ред.) задала вопрос: что нам сделать для того, чтобы остановить Россию? И ответила: нам нужно начать более интенсивный диалог с Украиной. Ну при чем тут Украина? Чтобы остановить Россию, надо говорить с Россией. Украину -вооружать, с Россией - говорить.
Правильным ли было решение об особом статусе Донбасса?
Это было неизбежно. Стандартными терминами ситуация там не описывается. Мне трудно сказать, насколько закон хорош, но эти регионы должны управляться по-особенному некоторое время. Потому что они фактически оккупированы.
К чему следует готовиться украинцам?
Зиму переживете, но это будет не самая приятная зима.
Готовиться терпеть?
Нет, бороться.
Татьяна Селезнева
